"Империи не реформируются; они распадаются, и из их обломков возникают новые нации".
Тимоти Снайдер, "О тирании"
"Мы лишь с грехом пополам боремся с крайностями времен года, и это в стране, о которой можно не на шутку спросить себя: была ли она предназначена для жизни разумных существ".
П.Я. Чаадаев, "Философические письма"
Драйверы распада и часть общего пространства
Прошедшие в Вильнюсе и Брюсселе дискуссии представителей русской оппозиции опять обсуждали какая Россия будет хорошая, но без Путина. Недавно авторы этой статьи опубликовали прогноз ее дезинтеграции и распада на ряд логично территориально выстроенных частей, жизнеспособность каждой из которых могла бы обеспечиваться сопредельными государствами, логикой внешних протекторатов или управления и доступом к собственным технологическим и природным ресурсам. Подобный подход не предполагает сохранения ни России, ни Путина. Мы полагаем, что имперская структура России, долгое время поддерживавшаяся сверхцентрализованной властью, богатством недр и репрессиями ЧК-НКВД-КГБ-ФСБ, скорее всего, уже в 2027-2030 годах столкнется с экзистенциальным кризисом, а основными драйверами такого почти насильственного распада будут:
– возможная военная победа Украины, вооруженной западными союзниками;
– новые военные авантюры Кремля против стран НАТО (польское, балтийское, финское направления агрессии);
– нарастание гибридной агрессии России в Европе;
– потенциальные гибридные операции или очередная "СВО" против Казахстана, Грузии, Молдовы и других стран;
– обвал цен на нефть и газ;
– диспаритеты искореженной войной смертономики России, включая постоянное ограбление регионов Москвой и лишение их остатков полномочий;
– усиление санкций и дальнейшая потерей традиционных рынков сбыта нефти, газа и СПГ в связи с глобальным переходом на возобновляемые источники энергии или открытием новых альтернативных источников;
– страх предпринимателей перед национализацией или прокурорским отъемом активов;
– консолидация Запада против агрессии России и устранение первопричин такой агрессии.
Именно эти драйверы, или их комбинация, скорее всего, дадут быстрый старт центробежным силам внутри РФ. Похожие силы, аналогичные тем, что привели к распаду СССР (сегодня и этот исторический факт в Кремле отрицается), могут проявиться внутри России, по модели польской "Солидарности" 80-х годов прошлого века. Мы писали ранее, что Тюменская, Ханты-мансийская, Ямало-Ненецкая области, богатые углеводородами, образуют страну под протекторатом ООН, подобную ОАЭ, для справедливого управления природными богатствами в интересах всей Евразии. Северный Кавказ будет поделен 2-3 мощными игроками, вероятнее всего, Турцией и Азербайджаном. Татарстан и Башкортостан, и возможно Оренбургская область (если она не уйдет в сторону Казахстана, как исконно казахская земля), имеющие диверсифицированную экономику, основанную на нефтяной, химической, автомобильной промышленности и мощного сельского хозяйства, создадут автономную конфедерацию и отколются от Кремля. Российская часть Арктики получит статус специального протектората ООН или будет передана под международное управление 7 стран. Якутия, богатая алмазами и газом, и Бурятия как хранитель всей таблицы Менделеева полезных ископаемых переориентируются на Китай в поисках экономической стабильности, равно как и Тыва, еще помнящая о своей государственности, равно как и "равняющийся четырем Франциям" Красноярский край. Карелия, которая до уступки территорий Финляндией в 1940 году была исторически финской, воссоединится с ней, и вернет себе Выборг, возможно Коми попросится к ней же. Калининград станет Кенигсбергом или Королевецом и попросится в ФРГ или Польшу. Мурманская и Архангельская области, и возможно НАО получат протекторат Норвегии и Великобритании. Украина получит контроль над Курском и Белгородом, возможно, Брянском, и частью Донского бассейна. Уральская республика (Свердловская, Пермская, Челябинская области), Казачья республика (Ростовская область, Краснодарский и Ставропольский край), прибайкальские регионы, Дальний Восток и Приморье отделяются в результате этнического и экономического самоопределения или получат протекторат Китая.
Все эти регионы получат самостоятельную и надеемся, счастливую собственную судьбу, не зависящую от Кремля, его идолов и демонов.
Мы полагаем, что Центральная Россия, большая часть Приволжского и Северо-Западного федеральных округов, образуют Конфедерацию Московия (далее КМ) – демократическое неимперское образование из 30+ регионов площадью около 1,5 млн. км² и населением 50-60 млн. человек, сопоставимое по масштабам и амбициям с Испанией, Колумбией, или ЮАР. Рассмотрим такой сценарий подробнее.
Переосмысленный территориальный порядок
Мы назвали эту будущую страну в честь доимперской Московии, существовавшей в исторической эпохе еще до экспансионистских амбиций России, как триумф разрыва с ее тяжелым тоталитарным прошлым. Она объединит Москву и МО, Санкт-Петербург и Ленобласть, а также ряд регионов (далее по городам, для краткости) – Владимир, Тверь, Ярославль, Иваново, Калуга, Тула, Рязань, Смоленск (если он не захочет присоединиться к Беларуси), Воронеж, Липецк, Орёл, Тамбов, Кострома, Белгород, Курск, Нижний Новгород, Киров, Марий Эл, Мордовия, Пенза, Самара, Саратов, Удмуртия, Ульяновск, Астрахань, Волгоград, Калмыкия, Псков, Вологда, Новгород. Эти регионы, расположенные в историческом центре России, не обладают гигантскими природными ресурсами, но имеют этническую автономию, которые и способствуют отделению и образованию самостоятельных стран в других географиях РФ.
КМ на первые десятилетия будет являться частью совместного протектората ЕС и ООН. Созданная по образцу Швейцарии, КМ предоставит значительную культурно-национальную автономию таким регионам, как Удмуртия, Мордовия или Мэри-Эл, а также другим регионам, пожелавших этого на основе контролируемого самоопределения. Разработанная экспертами ООН конституция будет функционировать под надзором ЕС и наверняка обеспечит демократическое управление, в то время как множественные международные и страновые (наверняка Украина создаст и свой собственный) трибуналы демонтируют "фейсономику" ФСБ, что будет напоминать денацификацию Германии после 1945 года. Беларусь, освободившись от власти Лукашенко и КГБ, превратится в независимое государство и интегрируется в ЕС, укрепляя неимперскую идентичность КМ как регионального партнера, а не вчерашнего гегемона.
Сравнительные характеристики КМ
Площадь Московии составит около 1,5 млн. км² (что соответствует объединенной территории ФРГ, Франции, Испании и Швейцарии), а население – 50-60 млн. человек, что сопоставимо с показателями ЮАР (1,22 млн. км², 64 млн. человек, ВВП 403 млрд. USD) и Колумбии (1,14 млн. км², 53 млн. человек, ВВП 420 млрд. USD), а ее экономическая мощь будет сопоставима с Испанией, являющейся значимой частью ЕС (506 000 км², 48 млн. человек, ВВП 1,7 трлн. USD). Подобно переходу в ЮАР от ресурсной зависимости к финансовой (Йоханнесбург) и промышленной (Гаутенг) ориентациям будут происходить параллельные реформы в КМ, где мощный нефтехимический кластер Волгограда или Самары примерно равны размеру промышленного кластера Гаутенга.
Диверсифицированное сельское хозяйство (кофе, цветы, бананы, какао-бобы) и торговля (карибские и тихоокеанские порты) Колумбии похожи на гигантские воронежские и саратовские агробизнесы и порты Санкт-Петербурга, демонстрируя, как глобальная интеграция будет удерживать и поддерживать государства после кризиса и распада.
Децентрализованное управление в Испании с ее автономными регионами –Каталония, Страна Басков (и историческими притязаниями на независимость Галисии, Арагона, Канарских островов) – будет служить моделью для власти региональных парламентов КМ, хотя меньшие размеры Испании ограничивают чисто территориальные параллели. Эти государства-маркеры КМ демонстрируют, что диверсифицированная экономика, демократические институты и глобальные партнерства могут стабилизировать конфедерации после переходного периода, подтверждая эффективность демократического эксперимента КМ и предлагая план ее устойчивости, имеющий козыри в виде экономических драйверов.
Экономические драйверы в эпоху постресурсов
КМ сможет перейти от нефтяной зависимости к диверсифицированной экономике, что стало бы необходимостью после потери богатых углеводородами регионов.
Москва останется финансовым и технологическим центром, и использует свою квалифицированную рабочую силу для привлечения международных компаний в создание СП.
Санкт-Петербург, имеющий выход к Балтийскому морю, останется торговыми воротами, экспортирующими машины, продукцию агросектора и удобрения на глобальные рынки.
Такие промышленные центры, как Нижний Новгород (ядерный кластер, автомобилестроение, нефтепереработка), Самара (авиакосмическая промышленность, нефтехимия, авиастроение), Вологда (Череповецкий сталелитейный кластер) и Великий Новгород (производство удобрений) будут и далее развивать производства. В то время как нефтехимические и химические кластеры Волгограда, где расположены нефтеперерабатывающие заводы "Лукойла" и производство "Каустика", укрепят экспортный потенциал, используя статус Волжского перевалочного хаба с резким возрастанием влияния речного судоходства по Волге.
Мощное сельское хозяйство Воронежской, Орловской, Тамбовской и Саратовской областей обеспечат продовольственную безопасность, производя зерно и продукцию животноводства для внутреннего и евразийского рынков.
Тверь будет инвестировать в ветровую и солнечную энергетику, привлекая финансирование ЕС для поддержки перехода к зеленой энергетике.
Несмотря на сокращение ВВП на 30-50% из-за потери доходов от нефти и газа, торговые соглашения ЕС, кредиты МВФ и японские технологические партнерства в ряде регионов КМ будут способствовать быстрому восстановлению и интеграции в мировую экономику. Мы опять можем привести в пример основанную на интеграции в ЕС экономику Испании, в которой диверсифицированные отрасли и глобальная интеграция смягчили экономические проблемы после падения режима Франко, что дает исторический шанс позиционирования КМ как жизнеспособного регионального игрока, играющего в полицентризм на уровне "Барсы".
Метафизика беглого центра и политическая зрелость политцентризма
Российское прошлое – это не сага о власти победившего централизма, как её любят преподносить в школьных учебниках и президентских статьях, а скорее история блуждающего ядра нации, метания, неспособности удержать и зафиксировать центр – политически, духовно, географически: Киев, Чернигов, Владимир, Москва, Петербург, снова Москва... Каждый новый центр возникал не как консенсус, а как насилие определенной властной группы, не как опора, а как перекрытие предыдущего, при этом никогда не закрепляясь окончательно. Эта архитектура неустойчивости была замаскирована мифом о "единой и неделимой", хотя по факту имперская Россия всегда была страной беглого центра, ускользающей идентичности, то есть территориальной самозванкой, которая расползлась на шестую часть земного шара. Именно поэтому всякий раз, когда возникал кризис он в первую очередь был кризисом центра. От Смуты до Октября, от путча 1991 до путинского "обнуления" 2020 не периферии разрывали империю, а ржавел и дрожал, и рассыпался именно центр. Москва не является "естественным ядром" империи, а стала таковой через административную узурпацию, через уничтожение купеческой мощи и вечевой демократии Новгорода и Пскова, от увядания Суздаля, Казани, Ярославля, через принудительное обнуление других возможностей и векторов национальной консолидации.
И теперь, когда всё снова готово к развалу, надо, наконец, признать: единого центра нет и, может быть, не должно и быть. Конфедерация Московия – не просто географический проект, а отказ от сакральной точки на карте и в истории, признание того, что устойчивость может быть не в вертикали, а в множественности, и в её теле не останется императорского ядра, нет оси, нет престола. Вместо этого – Царицын, Самара, Псков, Вологда, Нижний, Калуга, Великий Новгород – города, которые веками существовали без кремлевского фанатизма, без парадной сакральности, но с глубокой социальной тканью.
Это не децентрализация "во имя красоты многообразия", а возможно, единственный способ выжить в условиях, когда центр, навсегда ставший синонимом тирании, больше не может быть моральным ориентиром. Отказ от центра – не хаос, а скорее перераспределение ответственности и успешная модель, которую давно используют Швейцария, Объединённые Арабские Эмираты, Европейский союз, и даже США, где мощные штаты никогда не позволяли столице командовать их культурой или экономикой. России никогда не удавалось построить федерацию, потому что властители всё время пытались делать из неё империю с центром-кровососом. Конфедерация может стать шансом на первую в её истории антиимперскую форму государственного устройства, где различие легализовано, а единообразие не требует насилия.
И это больше, чем политическая модель, а метафизический поворот, отказ от мифа, что нация нуждается в "сердце", изрядно изношенном и подряхлевшем за годы советского диктата, ведь это "сердце" впервые было сожжено в Сумгаите в 1988 и в Грозном в 1994, затем забито насмерть в Буче в 2022, навсегда похоронено в подвалах Лубянки и Лефортово.
Пора признать, что жить можно и нужно с множеством голосов, без единого рупора, потому что когда всё строится вокруг центра – всё рушится, когда он падает. Но если власть распределена, если идентичность разбросана по территориям, по культурам, по языкам, тогда падение одного города больше не означает гибель всей страны.
Конфедерация Московия – это не перенос столицы, а ликвидация самой идеи столицы как священной зоны, места привоза дани и заноса откатов, или место поклонения искусственным идолам кто бы они не были – политики или муралы, ракеты или храмы... И, может быть, впервые в истории этой территории это будет не слабость, а сила и спасение, и принесет политическую стабильность.
Децентрализации как гарант политической стабильности
Политическая выживаемость КМ будет зависеть от децентрализованной структуры, не позволяющей Москве, Питеру или другому городу утвердить свое единоначалие и доминирование. Региональные парламенты Пензы, Пскова, Саратова или Удмуртии будут управлять местными бюджетами, образованием и культурной политикой, уравновешивая влияние крупных городских агломераций, таких как Москва, Нижний Новгород, Волгоград, Самара или Санкт-Петербург. Разработанная ООН конституция сформирует слабое центральное правительство с ротационным президентом и двухпалатным законодательным органом, обеспечивающим региональное представительство, похожее на кантоны Швейцарии. Выборы, десятилетиями контролируемые ООН, введут демократическую подотчетность, в то время как антикоррупционные суды в Санкт-Петербурге и Москве будут преследовать в рамках законов о люстрации представителей элиты, связанных с ФСБ, что укрепит доверие международных инвесторов. Образовательные реформы в Марий Эл и Калмыкии (которая, возможно, самоопределится в составе тюркских протекторатов) будут способствовать культурному плюрализму, противодействуя имперской ностальгии путем инвестиций в региональную идентичность марийских, финно-угорских традиций, калмыцкого буддийского наследия вместо искаженного "русского" нарратива.
Этот плюралистический подход, поддерживаемый культурными и иными интеграционными программами ЕС, укрепит социальную сплоченность, гарантируя, что 50–60 миллионов граждан Конфедерации Московия, схожих по численности с населением Испании, Колумбии или ЮАР, образуют единое, но разнообразное государство, способное поддерживать лучшие практики демократического управления.
