Возобновляю лекторий "Прикладная политология".
На этот раз я опять расскажу, почему так не люблю ставшую сейчас главной оппозиционной утопией (как многопартийность ровно 30 лет назад) партийно-парламентскую демократию.
Но – для уравновешивания – расскажу, за что люблю интеллигенцию в политике.
Вот одна из старейших парламентских демократий – британская.
"Согласно исследованию, проведенному для газеты Observer, если бы выборы [в Европарламент, не пугайтесь, т.е. депутаты для игры в бирюльки] состоялись сегодня, то за "Партию брексита" [вынырнувшего из политического небытия Фараджа] проголосовали бы 34% опрошенных. На втором месте - лейбористы с 21%. Тройку замыкают выступающие за евроинтеграцию либерал-демократы (12%). А консерваторов по главе с Терезой Мэй готовы поддержать лишь 11%..."
По всем правилам политической игры Фарадж и его идея окончательно расплеваться с Континентальной Европой побеждает. Но мы видим, что в совокупности сторонников "Брексита" поддерживают лишь 45% - все остальные партии - против.
Таким образом, решения по Брекситу принимаются парламентом, очевидно не отражающим общественные настроения.
Значительно честнее консерваторам было бы:
а) провести полноценный плебисцит (референдум июня 2016 был консультативный);
б) провести новые выборы;
в) с учётом выявившихся принципиальных идеологических разногласий – разделиться на две партии.
Однако, поскольку ныне правящая Консервативная партия понимает, что в обоих случаях её ждёт крах, то она обоим вариантам сопротивляется изо всех сил.
Просто на прошлых выборах, перехватывая тогдашнюю фишку сезона – выход из ЕС у правых популистов, обещали референдум. Условно победили… И сегодня избиратель нещадно мстит тори и за ту политическую игру, и за нынешнюю трусость и беспринципность.
Отвлекусь: если спросите мое мнение по Брекситу – вновь отвечу, как старый еврей в старом советском анекдоте: "но ехать надо" (на любой вопрос).
Потому что с первых известий о получении результатов референдума во франко-германском руководстве ЕС сразу же заговорили о выработке механизмов реализации его итогов. И буквально на днях, отвечая на вопрос, почему ЕС не разоблачала ту чушь, что публиковали противники ЕС в Англии, было сказано: не имеем права вмешиваться в чужую политику… Очень хотели выкинуть британцев за Канал.
Нельзя оставаться там, где тебя так не хотят. Как бы это ни было выгодно. Это – к рекомендации из анекдота.
Теперь вообще – обещанный разговор о настоящей демократической партийной политике.
Вот условный партийный съезд. Принимается партийная программа из 10 главных пунктов: 7 – это искренние пожелания актива, 1 – фишка сезона (политтехнологи обещают только на этом лишний процентный пункт, а то и парочку), к которой все равнодушны, но ради успеха на выборах согласны, 2 – это условие спонсоров (не обязательно олигархов – просто определённым группам в бизнес-сообществе), пункты, которые при реализации подрывают остальные.
Допустим, пункт-фишка – это что-то там по контролю оборота оружия или аборты, или однополые союзы (в обе стороны), спонсорам партии - крупным импортерам - необходимо укрепление курса национальной валюты, а мелкобуржуазному и самозанятому в своём большинстве электорату партии – как раз выгоднее смягчение финансовой политики, потому что инфляция искусственно стимулирует спрос (при этом сбережения можно хранить в дорожающих иностранных деньгах, а долги и налоги выплачивать в падающей национальной валюте).
И вот выборы – и успех. И дальше – либо прозябать в оппозиции, либо стать частью правительственной коалиции и получить возможность реализовать хоть часть пунктов предвыборной программы.
В результате сложных и трудных переговоров в общую программу коалиции берут половину партийных пунктов. Поскольку коалиция планируется солидной, консервативной, то пункты, выгодные крупному бизнесу, включаются. Приходится настаивать и на программной "фишке" - за нее-то все и голосовали.
Таким образом, к исполнению принимается только 1/3 того, за что на самом деле голосовал партийный актив на съезде и только 2/5 - из того, за что голосовали избиратели (будем считать, что выполнение пункта-фишки им кажется жизненно необходимым).
И при этой картине непрерывного обмана – все почти все время субъективно честны (а вы, милостивый государь, хотите, чтобы мы стали политическими маргиналами?).
И по другому быть не может в принципе, ибо настоящая демократическая политика - это всегда искусство возможного.
Теперь обещанное – про настоящую интеллигенцию.
Если расширить концепцию проф. Игоря Яковенко о пронизанной гностицизмом Малой традиции и соединить ее с концепцией Г.С.Померанца о роли интеллигенции и необходимости осмысления как поиска сложности, а не упрощения, то мы получаем определение Настоящей Интеллигенции как социального слоя, проблематизирующего бытие и этим противостоящего интеллектуалам – системо-создателям.
Тут соотношение как между библейскими пророками и храмовым клиром.
Слова Иисуса: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что вы — как гробы скрытые, над которыми люди ходят и не знают того". (Лк, 11:44), за полвека до этого "герои" его обличений на каждом углу Иудеи и Галилеи сами произносили в адрес саддукейской храмовой верхушки – и шли за это на крест.
Когда Стругацкие – к восторгу своей аудитории – изобразили идеальную интеллигенцию как многовековых строителей храма культуры и прогресса, то здесь была с их стороны роковая историософская ошибка: интеллигенция – это как раз наследники пророков, ессеи, сочинявшие во времена величия Второго Храма (Ирода) в своих укрывищах у Мёртвого моря правила возведения Третьего Храма Праведных и службы в нём (и именно об этом противостоянии Храмов говорил Га-Ноцри: который разрушит и который в три дня возведёт Машиах в его лице [даже зная наперёд свою участь, нельзя назвать тремя днями промежуток с 7 вечера в пятницу до воскресной полуночи], за кои подрывные речи и был казнён – это ведь был полный эквивалент тезиса, что государства мунафиков падут и создастся Истинный Халифат для всей Уммы).
Настоящий интеллигент – это не просто носитель критического дискурса, но тот, кто стремится проблематизировать культуру, деконструировать официальную или субкультурную идеологическую мифологию.
И в этом смысле его "Малая Традиция" – вечная война с "Большой Традицией", которая как раз и опирается на социальные мифы: тусовочные, партийные, этнические, государственные.
Поэтому, как только интеллигенты создают новые и очень нужные идеологемы, вокруг которых можно строить движения, партии или государственные режимы, их, интеллигентов, тут же выкидывают – чтобы они не стали свое же детище "проблематизировать".
И – правильно выкидывают – потому что как с таким отношением к действительности вести описанную мною в начале "настоящую политику"?
! Орфография и стилистика автора сохранены
