Предвыборная кампания муниципального депутата из столичного района Зюзино Константина Янкаускаса, находящегося под домашним арестом по обвинению по делу о финансировании избирательной кампании Алексея Навального, оказалась сорвана. Избирком так и не стал принимать документы у его представителя — жены Ольги Горелик — и постановил их вернуть. Позже Янкаускасу вовсе отказали открывать избирательный счет в банке.
В конце мая следователи нагрянули к активистам Константину Янкаускасу и Николаю Ляскину, которые помогали Навальному во время прошлогодней кампании на выборах мэра. Соратники известного оппозиционера стали фигурантами дела о "Яндекс.Деньгах". По версии следствия, Янкаускас, а также его коллеги Николай Ляскин и Владимир Ашурков, перечислившие по миллиону рублей на счет бывшего кандидата в мэры Алексея Навального, разместили в Интернете обращение с призывом о добровольном пополнении своих "электронных кошельков". Получив 10 миллионов рублей, они их присвоили, полагает СК РФ. Сейчас Ляскин находится под подпиской о невыезде, Ашурков уехал за границу, а Янкаускас находится под домашним арестом. О том, кто мог помешать муниципальному депутату принять участие в выборах, в интервью Каспаров.Ru рассказала супруга Константина Ольга Горелик.
— Вы ожидали, что готовится уголовное дело против вашего мужа? Были какие-то предпосылки к этому?
— Были, конечно. В марте-апреле вместе с Ляскиным их вызывали на допрос, когда еще не было уголовного дела, но их допрашивали по поводу яндекс-кошельков (для сбора денег на предвыборную кампанию Навального — прим. Каспаров.Ru), и стало понятно, что следствие что-то там готовит. Не думали, что они могут стать обвиняемыми. Даже после обыска, когда Костя был свидетелем, мы понимали, что его могут перевести в статус подозреваемого, но все равно надеялись, что он будет находиться под подпиской. Домашний арест стал для нас неожиданностью. Мы не были к этому готовы и не успели оформить нотариальную доверенность.
— Большинство кандидатов из независимой коалиции "За Москву" не смогли собрать необходимое количество подписей. Вам как доверенному лицу не дали подать документы в избирком и открыть счет. По вашему мнению, кто за этими отказами может стоять?
— Дело изначально заводил Следственный комитет РФ, не уверена, что мой муж был их целью. Тут началась подготовка к выборам и, возможно, подсуетилась мэрия. Я предполагаю, что в нашем случае СК действовал совместно с мэрией. Костю убрали именно перед выборами.
Последующие действия следователя это подтверждают — запрет лично подать документы и встречаться с избирателями. Эти действия бы никак не помешали ходу расследования. Последняя новость про Ляскина, что его в последний день сбора подписей вызвали на допрос, говорит о том, что уголовное дело используется для выборов.
— Вы пытались подать документы, и у вас их даже приняли. Но потом их вернули и отказались оформить счет в банке...
— На следующий день после того, как КПРФ и "Яблоко" отказались выдвинуть Костю по своим спискам, вместе с юристом "Партии прогресса" Иваном Ждановым отнесли документы в избирательную комиссию. У нас их приняли без всяких вопросов. Но мы совершили промах, поскольку пошли в избирком в пятницу вечером и не успели в банк, чтобы сразу открыть счет. Я тогда рассказывала всем СМИ, что мы подали документы и все замечательно. Разумеется, возможно, мэрия или префектура подсуетились.
На следующий день к нам домой пришли две женщины из избиркома. Они были чем-то напуганы, сказали, что возвращают наши документы и просили мужа оставить подпись, что он получил бумаги. Он отказался, поскольку он не может получать никакую корреспонденцию. Я допустила глупость, что открыла им дверь. Они провоцировали Костю на нарушение домашнего ареста.
Мы тогда поняли, что нужно как можно скорее идти в банк. На следующий день с юристом пришли в Сбербанк, но нас опередила сотрудница из управы. Она принесла документы, что меня лишают статуса финансового полномочного и я не имею права открывать счет.
— На каком основании вас лишили этого статуса? Вам объяснили?
— Черт знает. Наш юрист пытался обжаловать эти решения в Мосгорсуде. Но нам отказали, поэтому теперь обратились в Верховный суд.
Судя по тому, как эти женщины были напуганы, когда нам возвращали документы, можно сделать вывод, что эти решения принимали не обычные следователи или члены избирательных комиссий. Скорее всего решение принималось на более высоком уровне.
— Если ВС тоже откажет, куда дальше пойдете?
— У нас есть задумка, чтобы начать кампанию за расширение списка Магнитского, чтобы туда стали включать людей, которые нарушают избирательные права.
Также планируем в Конституционном суде обжаловать правовую коллизию, при которой человек не может подать документы для участия в выборах из-под домашнего ареста. Как говорят юристы, есть большая вероятность выиграть. И на основании этого решения можно будет попробовать оспорить результаты выборов по нашему округу.
— Чьи имена вы хотите добавить в список Магнитского?
— Анастасию Ракову (заместитель мэра, отвечает за выборы в Мосгордуму – прим. Каспаров.Ru), Валентина Горбунова (председатель Мосгоизбиркома – прим. Каспаров.Ru) и Сергея Собянина.
— Могли бы вы пояснить еще один момент: Константин хотел обойти сбор подписей и для этого через "Твиттер" он обращался к лидерам "Яблока" и КПРФ, чтобы они его выдвинули по своим спискам. Почему ваш муж изначально не обратился к партиям за помощью перед домашним арестом?
— Он не хотел идти от партии, чтобы ничем не быть связанным. Партия может дать возможность баллотироваться, а потом будет корректировать твою работу. В этом плане выгоднее идти от жителей. Он был уверен, что соберет подписи. Но когда его посадили под домашний арест, у него этой возможности не стало.
Даже если бы мы успели открыть избирательный счет, распечатать подписные листы и собрать подписи, то все равно Костя бы находился дома, а волонтеры работали без него. Не получилось бы эффективно работать. Волонтерская работа всегда завязана на харизме и энергии кандидата.
— Тем не менее первоначально Константин выдвигался по спискам РПР-Парнас.
— Этот вариант тоже рассматривался, но в первую очередь он хотел идти как самовыдвиженец. В РПР-Парнас есть люди, с которыми мы давно знакомы, им больше доверяешь, что они потом не будут требовать голосовать за какой-то закон.
— После того как Парнас отказался от участия в выборах, ваш супруг вступил в коалицию "За Москву". На ваш взгляд, насколько это объединение независимых кандидатов оказалось эффективным?
— Наверно, была какая-то эффективность. Когда люди друг друга поддерживают, человек понимает, что он не один, это лучше, чем когда кандидат занимается сбором подписей и своей предвыборной кампанией в одиночку.
— Как вообще выглядит режим домашнего ареста? Он как-то влияет на вас и родных?
— Представьте, что человек болен, у него бронхит с осложнениями... (смеется). Костя много спит, читает книгу Александра Подрабинека. Когда начинаю ныть и жаловаться, Костя мне говорит, почитай Подрабинека, у него было в десять раз хуже. Недавно обнаружил на одной из фотографий в книге, что у него есть такой же свитер, как у Подрабинека. В общем, проводит такие параллели.
— Этот арест вам лично чем-то мешает?
— В первую очередь это не очень приятная вещь для Кости. Когда не можешь выйти из дома и гулять, естественно, это влияет на психику и на нервы. Но ему недавно привезли велотренажер, он сейчас ставит цель — сбросить вес, это придало ему бодрости.
— За этим режимом следят сотрудники ФСИН. У вас с ними нормально сложились отношения?
— Несколько раз в неделю приходят сотрудники ФСИН, берут объяснения, что режим мой муж не нарушал, из дома не выходил. Отношения с ними абсолютно нормальные, никто не придирается.
— Вы сейчас стали своего рода рупором и голосом вашего мужа, поскольку Константин не имеет права публично выступать.
— Да, постоянно "огребаю" от мужа, потому что говорю не совсем то, что нужно (смеется).
— Как вам дается такая непростая задача? Что входит в ваши обязанности?
— Я думала, что это будет проще. На самом деле это тяжело, приходится следить за тем, что говоришь. Очень много вопросов задают, на которые нужно отвечать жестко, и мой муж бы так ответил. Но я не могу, потому что не хочу ни с кем ссориться или обижать. Надеюсь, что муж скоро выйдет из-под ареста и эта обязанность будет с меня снята.
Кроме того, что я общаюсь с адвокатом и занималась выдвижением на выборы, сейчас я стала связующим человеком между адвокатами, налаживаю связь с общественностью и со штабом Зюзино. Ну и совмещаю это все с обязанностями обычной жены.
— Как известно, кроме Константина уголовное дело завели и на Николая Ляскина и Владимира Ашуркова. Последний вовсе уехал из страны. Вы рассматривали для своей семьи эмиграцию?
— Изначально не планировали этот вариант. Мы не знаем, что там за границей будем делать. Свое будущее мы связывали с жизнью в России. Потом, когда люди стали уезжать, после того как начался "болотный процесс", мы решили, что должны быть вместе с ребятами, которые стали фигурантами этого дела. Мы были с ними на одной площади, и у нас нет морального права уехать. Если уж взялись что-то менять в стране, то уезжать сразу после первого же прихода следователя — это немного странно. Не говорю, что это неправильно, никого не осуждаю, каждый сам для себя решает, но отъезд из страны — это пока не наш путь.
