Наверное, я не буду оригинальным, если скажу, что главным открытием минувшей недели стал премьерный показ на канале "Россия" фильма Олега Дормана "Подстрочник". Он был снят в крайне редком для нашего телевизионного кино жанре документального киноромана. В фильме перед зрителями встали картины горькой и великой истории России XX века, увиденные глазами известного переводчика Лилианны Лунгиной.
Фильм шел к зрителю долгих одиннадцать лет. В свое время кинематографическое и телевизионное начальство решило, что россиянам ни к чему знать правду о своем собственном прошлом. В результате производство было свернуто, и заканчивать картину режиссеру пришлось в полуподпольных условиях за собственные деньги.
То, что сегодня, в наше более чем непростое время, показ фильма был все-таки разрешен, к тому же на главном государственном канале, многие восприняли как чудо.
Критик Ирина Петровская с язвительной иронией отмечала на страницах "Известий", что у нас есть хорошо известный всем человек, способный совершить чудо, и "по его велению, по его хотению в одночасье запускаются внезапно остановившиеся предприятия, снижаются цены на продукты питания и улучшаются виды на урожай". Петровская полагает, что "лишь он один мог бы приказать телеруководителям немедленно и без всяких обсуждений разместить фильм в эфире".
В случае с "Подстрочником" чудо свершилось без участия упомянутого господина. Фильму и его авторам помогли добрые и хорошие люди. В их числе надо прежде всего назвать писателя Бориса Акунина и журналиста Леонида Парфенова. С их помощью удалось пробить стену косности и невежества чиновников от культуры.
Надо сказать, игра стоила свеч. Мы услышали щемящий рассказ свидетельницы самых значительных событий в истории страны в прошлом столетии, лично знакомой со многими выдающимися деятелями отечественной культуры и самой входящей, без сомнения, в их число. Рассказ прозвучал на великолепном, увы, давно забытом классическом русском языке. Если добавить к этому потрясающий изобразительный ряд, автором которого явился великий русский кинооператор двадцатого века Вадим Юсов, то станет примерно понятен уровень работы, увиденной россиянами на прошлой неделе.
Из откровений Лилианны Лунгиной мне особенно запомнились три тезиса. Рассуждая о том, каким образом ядовитые семена фашизма смогли дать всходы на русской земле, писательница отметила, что, видимо, "фашизм заразен". Некоторые из тех, кто по долгу службы или из любопытства соприкасался с фашистской идеологией, попадали под ее влияние, а иные и вовсе становились ее рабами. В другом фрагменте Лунгина вспоминает о встрече Нового года на Красной площади вскоре после разоблачения культа личности Сталина. Ей запомнилось, какое искреннее осуждение молодежь в ту ночь в массе своей высказывала по отношению к представителям старшего поколения, даже к заслуженным фронтовикам.
Советские юноши и девушки ставили своим отцам в вину то, что они допустили приход к власти такого чудовища, как Сталин.
Этот фрагмент нелишне было бы еще раз посмотреть современным фальсификаторам истории, лживо уверяющим сегодня, что советские солдаты умирали с именем тирана на устах.
Говоря о наших днях, Лилианна Лунгина делает неожиданный вывод. По ее мнению, относительный комфорт мирного времени сыграл с людьми злую шутку. Сегодня им, оказывается, очень трудно пожертвовать своим благополучием, отстаивая правое дело, в то время как на фронте они, не раздумывая, жертвовали ради товарища жизнью. В результате отчаянные смельчаки и храбрецы нынче пасуют перед агрессивным хамством чиновника и бюрократа. К сожалению, и здесь Лилианна Лунгина оказалась права.
Еще очень грустно, что ее больше нет среди нас. Символично и то, что на минувшей неделе мы простились еще с одним героем рассказа Лилианны Лунгиной — писателем Василием Аксеновым. Его памяти были посвящены сразу несколько программ, выходящих зачастую "встык" с "Подстрочником".
Так, тот же канал "Россия" показал очень добротный документальный фильм Алексея Шипова и Елены Якович "Жаль, что вас не было с нами". В этой картине также прозвучали слова об ушедшем времени. Белла Ахмадуллина говорила, что в эпоху "оттепели" "мелькнула свежая, но очень короткая заря". Сам
Аксенов не без некоторого хвастовства признавался, что молодым писателям и поэтам казалось в те годы, что им уже принадлежала "вся Москва".
Правда, власти, похоже, думали по-другому. Они, как считают авторы фильма, поняли, что "пришло новое поколение и с ним нужно было что-то делать". Решение оказалось не в пользу "нового поколения".
Как мне кажется, совершенно разумно поступили продюсеры канала НТВ, повторив выпуск программы "Школа злословия" от шестого февраля 2005 года. Гостем той передачи был как раз Василий Павлович Аксенов. В финале программы отнюдь не склонная к сантиментам Татьяна Толстая даже заявила, что они с Авдотьей Смирновой "полюбили Василия Павловича", да так, что теперь им хочется, чтобы их дети были похожи на Аксенова.
Кстати, в той программе речь в основном шла вовсе не о диссидентстве или инакомыслии. Писатель рассуждал о русской культуре, литературе, поэзии, истории. Лишь иногда разговор выходил на больные и острые темы. Между прочим, в один из таких моментов Авдотья Смирнова даже всплакнула и вскрикнула, с отчаянием спросив: неужели сталинские палачи так и не понесли заслуженного наказания?
В новом выпуске "Школы злословия", вышедшем на канале НТВ на минувшей неделе, слезы были бы уже неуместны. Гостем программы оказался Федор Бондарчук. С первых же минут эфира стало понятно: в студии сидит инопланетянин. От Василия Аксенова его отделяла непреодолимая пропасть.
Конечно же, ни о какой культуре в программе разговора не было. Главной темой передачи оказалось бабло. Господин Бондарчук поучал коллег, вещая о том, что, по его убеждению, сейчас художник вынужден существовать на госдотации, поэтому должен "ладить с властью".
Наверное, с этих позиций Олег Дорман с Вадимом Юсовым, доснимавшие "Подстрочник" на свои деньги, показались бы обласканному властью "барчуку" как минимум неисправимыми чудаками. А другой режиссер, Сергей Лобан, снявший свой полнометражный интеллектуальный триллер "Пыль" исключительно на собственные деньги, вообще выглядит клиническим идиотом. Зачем тратить свое, когда можно "распилить" бюджетный транш?
Правда, фильм "Пыль" стал лауреатом Московского и еще доброго десятка других кинофестивалей. Но ведь этот факт в мире, где живет господин Бондарчук, уже не считается синонимом успеха кинематографиста.
Кстати, в слове "барчук" нет ничего обидного. Так Федор фактически называет себя сам. Он сам признался в эфире программы, что любит глянец, гламур и "Бентли", любит барство. Бондарчук-младший также, оказывается, любит роскошные дома с садовниками и коврами, любит, чтобы вокруг него расхаживала "чистая" охрана с большими пистолетами. Просто бред какой-то!
Любопытно, что, сам того не ожидая, Федору Бондарчуку ответил режиссер Андрей Михалков-Кончаловский в эфире программы "Треугольник" (Третий канал). Он в ответ на замечание ведущей по поводу художественных достоинств фильмов Тарантино удивленно промолвил, что никогда и не называл Тарантино художником. Режиссером — называл, профессиональным режиссером — называл, но художником не называл.
Могу предположить, что отчасти это язвительное замечание можно отнести к вельможному брату гостя программы. Недаром Андрей Сергеевич также сказал, что "Никиту как человека заметил, когда его можно уже было посылать за водкой". Думаю, эта ирония говорит о многом.
Как мне кажется, сказанное Кончаловским можно отнести и к младшему Бондарчуку, любителю садовников и охранников с большими пистолетами. Федор Бондарчук — режиссер. На мой взгляд, не очень хороший, но — режиссер.
Однако к художественному творчеству, тем более к творчеству, лежащему в русле русских национальных традиций, его ремесло не имеет никакого отношения.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
